Преданья старины глубокой - Страница 83

- Это ты, наверное, с летунами перепутала, - предположила правая голова. - Их еще иногда Огненными Змеями называют. Это нечисть такая - от человека не отличишь. Они в летучих змеев превращаются, вроде тех, на которых царь Кащей разъезжает, только совсем крошечных. Рыщет такой летун у окон, разыскивает одинокую девицу покраше - а как отыщет, так в печную трубу юркнет, а уж там человеком оборачивается…

- Да, летуны - такое может быть… - согласилась левая. - Они твари подлые - сердца своим подружкам присушивают, любовный дурман насылают, кровь у них сосут, пока совсем не зачахнет… А если девица от летуна ребенка родит - так либо здухача, либо кикимору. С летуном ты лучше не связывайся.

- И с людоящерами тоже иногда такое бывает, - припомнила правая. - Они с вами куда больше схожи - рук две, ног две, росту почти такого же, только в чешуе… Бывает, если ящер не слишком разборчивый, может и случиться… всякое. Хотя насчет этого ты лучше у Тугарина поспрошай…

Так беседа плавно перетекла на людоящеров. Василиса жадно выспрашивала и о них тоже - ее интересовало все, могущее оказаться хоть чуточку полезным. Об этих чешуйчатых воях хмельной Змей Горыныч говорил с охоткой - когда-то народы людоящеров и Великих Змеев жили бок о бок, в большой дружбе и согласии. Да и сейчас старая память еще сохранилась.

А вот человеческий род Змей Горыныч ненавидел люто. До колик, до икоты. Особенно русичей. Едва лишь почуяв русский дух, он сразу принимался свирепствовать, извергая пламя и клацая зубищами. И постепенно Василиса медленно и осторожно подвела своего собеседника к причине этакой ненависти. Ей ужасно хотелось узнать - отчего же он так лютует?

- Что ж, Василиса Патрикеевна, изволь, расскажу, - наконец сказала правая голова. - Началось все давным-давно, еще до рождения Владимира Киевского. Два с половиной столетья минуло с тех пор. Жил тогда в Киеве боярин Никита с женой Мамелфой, и родился у них сын - Добрыня. Вырос из него славный хоробр-богатырь - краса и гордость вашего племени… И был он еще совсем молод, когда занесло его на реку Почайну - а там в то время жил наш батюшка…

- Грыаранарыррарраррыкраарргграрк! - прорычала средняя голова.

- Что-что? - не разобрала Василиса.

- То имя отца нашего, - хохотнула левая голова. - У нас, Великих Змеев, имена не как у вас. У нас они красивые, звучные, мелодичные…

- Люди нашего отца звали покороче - Горыном, - спокойно добавила правая.

- Или Горынище, - поддакнула средняя.

- Господине Горыныч, так значит, у тебя имя тоже вовсе не Змей? - заинтересованно подалась вперед княгиня.

- Не Змей, - с удовольствием ответила правая голова. - Совсем не Змей. Сама посуди - да разве могут нас так звать? Знаешь ли ты хоть одного человека по имени Человек?…

Василиса молча покачала головой.

- Вот именно. А почему же у нас должно быть иначе? Нет, это всего лишь малое сокращение, пустое прозвище - для вас, для двуногих. У нас, к твоему просветлению, имя не одно, а вовсе даже три - на каждую голову.

- Но истинных имен наших тебе знать не нужно, - холодно посмотрела на Василису левая. - Ни к чему. Это отцу теперь все равно - а мы пока еще живы. И настоящие имена наши - до смерти с нами останутся.

- Так что обойдешься! - взрыкнула средняя.

- Да не очень-то и хотелось… - с деланным равнодушием отвернулась Василиса.

- Слушай лучше, что далее было, - успокоительно молвила правая голова. - Те времена были уже закатом нашего племени. Совсем немного осталось в мире Великих Змеев, а Цариц - и того меньше. Всего одна… Одна-единственная… В той пещере, на реке Почайне, свила гнездо самая последняя наша Царица. Именно в том месте она решила сделать великую кладку - такая бывает едва ли раз в сто лет… Семьдесят пять яиц! Семьдесят пять малых змеенышей! Там, в прохладном подземелье, лежала последняя надежда нашего народа… Надежда на возрождение! Если бы хоть часть этих яиц проклюнулись бы, если бы малые змееныши вышли на свет!…

- Все из-за вас, человеков!!! - свирепо прошипела средняя.

- Наш батюшка Горын охранял Царицу. Он не желал рисковать будущим всего змеиного рода, а потому заключил с Добрыней ряду о вечном мире. Поклялись они, что отец наш не будет трогать человеков, а Добрыня - Великих Змеев и их потомство… Кровью скрепили клятву, побратимами друг друга назвали…

Змей Горыныч замолчал. И молчал до тех пор, пока Василиса не выдержала:

- И что же случилось?!

- Предательство!!! - прохрипела средняя голова. - Подлость!!!

- Добрыня Никитич вернулся тайком, незаметно! - рыкнула правая. - Он вызнал тайный ход!… прокрался в пещеру!… уничтожил все яйца!… смертельно ранил нашу мать!… он… он… он…

- А потом он убил нашего отца… - медленно качнулась левая голова. - Мы не знаем, как человеку удалось одолеть Великого Змея - не иначе, какой-то гнусной хитростью…

- А может, просто победил? - засомневалась Василиса. - В честном бою?

- В ЧЕСТНОМ БОЮ?!! - единым хором взревел Змей Горыныч, возвышаясь над княгиней бронированной башней. - ПОГЛЯДИ НА НАС, ГЛУПАЯ ДЕВЧОНКА!!! ПОГЛЯДИ!!! ОТЕЦ БЫЛ ТОЧНО ТАКИМ ЖЕ, ТОЛЬКО С ОДНОЙ ГОЛОВОЙ!!! КАК, КАК ОДИН ЧЕЛОВЕК МОЖЕТ ПОБЕДИТЬ НАС В ЧЕСТНОМ БОЮ?!!

Василису вновь замутило. Разъярившись, Змей Горыныч невольно начал испускать смрадные дымы, окутавшие все вокруг. По счастью, он и сам это заметил и с раздражением махнул несколько раз крылами-парусами, разгоняя поганую вонь.

- Потом ваши сказители сочинили что-то насчет того, будто бы наш отец похитил племянницу князя Владимира - Забаву, дочь Путяты… - сумрачно сказала левая голова. - Надо же было найти какое-то оправдание нарушенной клятве… Конечно, на самом деле ничего подобного никогда не деялось…