Преданья старины глубокой - Страница 72

- Мм-ммэк! - рявкнул он, приблизив козлиную морду к лицу старика. - Ммм-мак! Мэ?…

- Не думаю, что тебе понравится, - равнодушно ответил Кащей. - Но если хочешь - проверь.

- Ммм-ма! - фыркнул Очокочи, втягивая воздух широкими ноздрями.

Рикирал дак подался вперед… отшатнулся… снова приблизился… снова отступил… И в конце концов челюсти сомкнулись на руке Кащея. Клыки-бритвы с легкостью отхватили добрый кусок плеча.

На козлиной морде отразилась задумчивость. Чудище пережевывало кровоточащее месиво с той же флегматичностью, что обычные козы - траву. Кащей взирал на это с полнейшим равнодушием - уродливая рана уже успела бесследно раствориться.

- Ммм-м-ммэээээк!!! - заревел Очокочи, распробовав как следует. - Ммм-мммэээээк!!!

Изжеванный мясной шмат, сочащийся черной кровью, вылетел из пасти, словно стрела, и впечатался в стену. Крохотные глазки топорогрудого налились кровью, на губах выступила пенная слюна. Плоть бессмертного царя на вкус оказалась хуже любой тухлятины - такое не станет жрать даже самый отпетый падальщик.

Взбешенный рикирал дак принялся рвать прикованного пленника когтями и грудным лезвием. Кащей невозмутимо висел, нисколько не протестуя. Раны срастались едва ли не быстрее, чем Очокочи их наносил.

Спустя некоторое время чудище утомилось и уселось на пол, тяжело дыша и утирая пот. Кащей по-прежнему взирал на него с полнейшим равнодушием.

- Мм-маак! - тоскливо выдохнул Очокочи. - Мм-мааа!

- Да, мне это уже говорили, - согласился Кащей. - Ты не первый, кто пытается меня прикончить. И, полагаю, не последний.

- Мммэээ! - фыркнул Очокочи.

- Все равно ничего не получится. Я бессмертный.

- Мэ?

- Да, как боги. Даже больше.

- Мм-мэ? Ммма-м-мммэ?! - жадно уставился на него старый рикирал дак.

- Ты угадал. Мое имя - Кащей, сын Вия.

- Мммэээээээ?! - с надеждой загорелись глаза Очокочи. - М-маааа!

- Сначала освободи меня, а там посмотрим.

Очокочи порычал, попыхтел, но потом все-таки нерешительно дернул одну из цепей. Потянул сильнее… сильнее… сильнее… еще сильнее и… упал навзничь. Цепи тихо зазвенели, словно насмехаясь над неудачливым сатиром.

Рикирал дак бешено зарычал и начал носиться по пещере, бодая стены козлиными рогами. Кащей взирал на это с каменным безразличием.

Через некоторое время Очокочи все же успокоился и вновь принялся за работу. Выдернуть или разорвать цепи ему так и не удалось, но после долгих усилий он хотя бы сумел вытащить костыль из груди Кащея. Из рваной дыры хлынула черная кровь, но уже через несколько мгновений буйный поток унялся, а впалая стариковская грудь зажила, приняв свой обычный вид.

Топорогрудый сатир взвесил вырванный костыль на ладони, отбросил его в сторону, что-то невнятно проблеял, махнул мохнатой рукой и уселся в углу. Рогатая голова устало клонилась на грудь, ссутуленные плечи подрагивали от перенапряжения. Старый рикирал дак еще раз что-то мекнул, а потом растянулся на холодном полу и прикрыл глаза.

- Вставай, - холодно приказал Кащей. - Вставай и работай.

- М-м-ммээээ…

- Уже? Что-то очень быстро.

- Мааа!!! Мэ-мэ?!

Кащей на миг задумался. Вопрос был резонным.

- Принеси мне воды, - равнодушно предложил он.

- Мээээ?!

- Тебе лучше знать. Ведь это ты живешь здесь, не я.

- Мэ… - неохотно кивнул Очокочи, с трудом поднимаясь на ноги.

Огарок свечи, и без того почти догоревший, он прихватил с собой, оставив Кащея в прежнем мраке. Бессмертный царь терпеливо уставился на противоположную стену - ждать он мог сколько угодно. Впереди вечность - куда же тут спешить?

Вернулся Очокочи нескоро. С новой свечой, прилепленной прямо к собственному рогу, и здоровенной бадьей в руках. На каждом шагу вода плескалась через края, и рикирал дак сердито блеял - шерсть на животе и ногах намокла и слиплась.

Сатиры не любят мыться.

- Ммееее! - раздраженно фыркнул Очокочи. - Ме-ме-ммэ-ме-ммее!

- Ты слишком много болтаешь, - сухо оборвал его Кащей. - Лучше дай напиться - в горле пересохло, уже сил нет.

Рикирал дак напрягся, подымая бадью ко рту висящего узника. Седая борода Кащея окунулась в холодную воду, приобретя вид уродливой тонкой сосульки, тонкие пергаментные губы протянулись к бесценной влаге и…

…огромная бадья опустела в мгновение ока. Костлявый старик выхлебал все так быстро, что Очокочи невольно осмотрел днище - нет ли где дыры, не вытекла ли большая часть?

- Одним ведром мне жажды не залить, - равнодушно сказал Кащей, безуспешно напрягая сухожилия. - Принеси еще.

Рикирал дак утомленно тряхнул козлиной бородкой, топнул копытом, но все же потащился за добавкой. Однако на сей раз воротился куда быстрее - видно, так долго он искал не воду, а бадью.

Кащей вновь жадно выхлебал все, что ему принесли. Очокочи недоуменно уставился на стариковский живот, почти прилипший к хребту, силясь сообразить крохотным умишком - куда же это такая прорва девается?

- Хек. Хек. Хек, - сухо откашлялся-рассмеялся Кащей, в очередной раз дергая цепи.

На сей раз все прошло как нельзя лучше. Легкое напряжение… рывок… и вот толстенные цепи со звоном лопаются, рассыпаясь по полу десятками звеньев, а пленник падает ничком.

Очокочи гнусаво заблеял, не отводя глаз от бесформенной груды, больше всего похожей на развалившийся скелет. Но в следующий миг Кащей поднялся на ноги, с легкостью разорвал железные кольца, все еще висящие на запястьях и лодыжках, хрустнул костями, вправляя вывернутые суставы, и смерил своего освободителя безразличным взглядом.