Преданья старины глубокой - Страница 180

180

- Получилось ли, Кащеюшка? - угодливо прошамкала Яга Ягишна.

- Сейчас испытаем, - снял булатную перчатку костлявый старик. - Дайте что-нибудь.

Ему сунули толстое полено. Кащей взял его голой ладонью, погладил дерево тремя пальцами, а потом его глаза на миг побелели… и полено осыпалось горсткой пепла.

- Недурно, - кивнул старик, поднимая руку. - Подведите-ка мне вон того, безголового.

Дивия, обезглавленного Финистом, прислонили к стене - двигаться самостоятельно он уже не мог. Теперь два бывших товарища подтащили его к Кащею, лязгая доспехами, и отошли подальше. Бессмертный царь задумчиво посмотрел на крохотную головенку, торчащую из широченных плеч, и спросил у Сам-с-Ногтя:

- Его еще можно починить?

- Трудненько будет, батюшка… - развел руками горный карла. - Коли прикажешь - попробуем, но своей охотой не возьмусь. Все едино подохнет - только железо зря переведем…

- В таком случае не стоит и возиться.

Костлявая ладонь зависла над железным плечом… а потом опустилась. На один-единственный миг, касаясь дивия легче, чем бабочка, садящаяся на цветок.

Мертвые глаза снова на какой-то миг побелели. А дивий упал на пол, разваливаясь на куски. Ржавые, дымящиеся куски - могучий воин, откованный из зачарованного железа, в мгновение ока проржавел насквозь, точно долгие годы лежал на морском дне. Из доспеха-гроба вывалился крохотный трупик оплетая, скрючившегося в последней судороге.

- Теперь - что-нибудь живое, - приказал Кащей. - Есть у нас кто-нибудь ненужный?

Конечно, эту проверку тоже подготовили загодя. К трону подтащили полумертвого от ужаса мордвина. Кащей чуть наклонился и равнодушно положил на вспотевшее от ужаса лицо голую пятерню.

Уже в третий раз его глаза сверкнули ослепительной белизной. Несчастный холоп дико закричал, забился… но продолжалось это совсем недолго.

А потом он упал мертвым - да таким мертвым, что мертвее не бывает. В мгновение ока труп успел высохнуть так, словно его целый год держали на солнцепеке. Никто не поверил бы, что еще минуту назад этот человек был жив-живехонек…

Кащей равнодушно кивнул, натягивая булатную перчатку, и медленно процедил:

- Вот теперь можем начинать. Хек. Хек. Хек.

Глава 39

Над Тиборском празднично звенели колокола. В храме преподобного Антония Великого горели свечи и пел хор - сегодня венчались князь Глеб с княжной Еленой.

Народу в храм набилось столько, что не продохнуть. Важные бояре шумно пыхтели, со всей дури пихаясь локтями в борьбе за лучшие места. Могучие гридни образовали живую цепь, время от времени шикая сквозь зубы - дорогие гости напирали со страшной силой.

Перед аналоем с крестом и Евангелием на белом плате стояли жених с невестой. Архиерей Тиборский, святой отец Онуфрий только что провозгласил им благословение, а теперь читал ектению.

- Красиво тут у вас… - задумчиво повертел головой Яромир. - Только пахнет как-то неприятно. У меня нос чешется. Ладан?…

- Да тише ты, зелье бесовское! - цыкнул на него Иван. - Уважение-то поимей! Смотри, батюшка смотрит!

Отец Онуфрий и в самом деле подозрительно зыркал в сторону княжича с оборотнем. Суровый архиерей то ли чуял в Яромире нечисть, то ли его просто раздражала болтовня во время богослужения.

Впрочем, ему доводилось вести службу и в проливной дождь, и во время пожара, и среди вспышки чумы, а один раз - даже сидя на сосне, над стаей ждущих завтрака волков. Кстати, тогда он все-таки усмирил их молитвой и спокойно спустился…

А тут что - мелочь, пустяк!

- Господи, Боже наш, славою и честию венчай их, - провозгласил святой старец, возлагая на княжеские головы золоченые венцы с иконами Знамения Божьей Матери. - Отче наш, Иже еси на небесех! Да святится имя Твое, да приидет Царствие Твое, да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли. Хлеб наш насущный даждь нам днесь; и остави нам долги наша, якоже и мы оставляем должникам нашим; и не введи нас во искушение, но избави нас от лукаваго. Яко Твое есть Царствие и сила и слава вовеки. Аминь.

Венчающиеся по очереди выпили из чаши с вином, и архиерей повел их вокруг аналоя.

Первый круг…

Второй…

Третий…

- Хвори, боли, не привенчайтесь, а доброе здоровье привенчайся… - тихонько причитывала старушка, скромно стоящая в уголке. Бабушка Овдотья Кузьминишна таки подоспела к началу церемонии - ревущая ступа приземлилась прямо перед храмовыми воротами. Отец Онуфрий тут же покрыл ее отборным матом, но прогонять не стал - за старую ведьму вступился сам великий князь. Глеб Берендеич лет десять назад тоже забредал в гости к младшей бабе-яге.

Хотя за право присутствовать на церемонии ей пришлось выдержать настоящую битву. Архиерей грудью встал на защиту храмовых ворот, наотрез отказываясь впустить безбожную ворожею. Овдотья Кузьминишна, искренне желавшая обеспечить молодым здоровье и долголетие, жутко обиделась и пошла на принцип.

Битый час эти двое бранились пуще базарных торговок, и в конце концов отец Онуфрий все же уступил. Взял обещание молчать и ничего не трогать, дважды обрызгал неповинную старушку святой водой, но все-таки позволил присутствовать.

В конце концов, он и без того собирался по новой освящать храм - ну так, на всякий случай.

С бабой-ягой прибыла еще и весточка от невестиного батюшки. Будущий тесть отправил будущему зятю целую стопу берестяных листов. Впрочем, первые три князь Глеб спокойно пропустил - их усеивали сплошь ругательства. Всеволод Юрьевич пенял соседу на нехорошее поведение, сулил ему кары земные и небесные, требовал вернуть похищенную дочку… или хотя бы прислать взамен мешок золота.

180